Геннадий Григорьевич Голобоков

В небольшом волжском городке Балакове ходил в школу влюбленный в звезды мальчишка. Товари­щам Гена Голобоков давно заявил: вырасту — стану астрономом.

А сам рисовал, не выпуская из рук карандаша  ни на уроках, ни на переменах. На любом клочке чистой бумаги он набрасывал портреты друзей, тихие балаковские улочки, любимую Волгу. Его ра­боты брали на городские выставки, посылали в Саратов. Через год Гена должен был получить аттестат зрелости, но случилось несчастье. В солнечный летний день 1951 года все, о чем он мечтал, вдруг оказалось недостижимым. 

Неудачный прыжок во время купания— перелом шейного отдела позвоночника. Шло время, одна больница сменяла другую. Он начинал понимать, что ему уже не подняться с постели.

...Подрамник помещался на груди. Одной рукой Голобоков держал картину, другой — кисть. Руки бы­стро уставали. Иногда после единственного мазка он просил отставить полотно. Рука с кистью едва дотя­гивалась до середины холста. Чтобы дать возмож­ность Геннадию писать верхнюю часть картины, её переворачивали. Приходилось с этим мириться.

Так работал самодеятельный художник Геннадий Григорьевич Голобоков. Он не сдался. Он знал, что человек может победить любые обстоятельства, если у него хватит мужества для борьбы.

Творческий путь художника начинался с полотен, посвященных прошлому и настоящему любимой Родины, труду молодежи в городе многих ударных комсомольских строек. Он рисовал парней и девушек, причастных к преображению Балакова. Главный герой — молодой, счастливый и сильный человек-созида­тель.

Вскоре к Голобокову пришло признание. На Всесоюзных и Всероссийских выставках самодеятель­ных художников Геннадий получает несколько на­град, а в юбилейном 1967 году становится лауреатом Всесоюзного фестиваля самодеятельного изобразитель­ного искусства, ему вручают диплом и медаль. Но самый высокий творческий взлет ждал его впереди, когда он обратился к научной фантастике.

Раздумьям о будущем, о призвании и возможно­стях человека посвящены все картины Голобокова. Главную тему своего творчества художник определил так: психология людей будущего. Впоследствии в статье, подводящей итоги короткой жизни Г. Г, Голо­бокова, журнал «Техника — молодежи» напишет: 

«По­жалуй, именно за Голобоковым можно признать при­оритет зачинателя направления «психологической фан­тастики» в научно-фантастической живописи».

Геннадий мечтал о таком совершенстве человека, когда уже не будет преград его замыслам и делам. «Космическая мазурка» — люди танцуют в космосе... без скафандров. «Одоление недоступности» — мозг используется до предела. Его полотна рассказывают о достижениях ученых («НИИ генетики», «Череп Кучума»), о преобразовании Земли («Человек и машина»), о единстве людей и природы («Утро Сибири — завтра»).

На одном «фантастическом» полотне Голобокова мы видим оружие. Картина называется «Раскоп». Люди будущего раскопали поле давнего боя: покорежен­ный ствол пушки, хвост самолета, гусеницы танка... Персонажи картины потрясены. Можно прочесть их мысли: «Неужели это было когда-то?» Было! А у героев «Раскопа» за плечами — крылья. Они добились удивительных побед духа, мысли, человеческого гения. И эти победы пришли, когда навсегда замолчали пушки.

Чем же занят человек будущего? Картина «Сея­тель». Раскаленная,
растрескавшаяся земля уходит за горизонт. Космонавт разбрасывает семена. Уже зеле­неют первые ростки. И верится: необжитая, умираю­щая планета станет прекрасной. 

Другое полотно — «Памятник». Посланец Земли высекает бюст Циол­ковского. Рядом женщина с младенцем на руках. И на эту мертвую, без счастливого детского лепета, пла­нету пришла жизнь.

Как-то, сообщая о своих новых работах, Голобоков написал мне, что это «картины, глядя на которые, ты непременно начнешь размышлять». Именно стремле­нием разбудить фантазию зрителя, заставить его задуматься о завтрашнем дне и следует, вероятно, объяснять секрет большой популярности полотен Г. Голобокова. Каждая его картина — призыв к действию.

В 1973 году Геннадий становится победителем объявленного журналом «Техника — молодежи» меж­дународного конкурса научно-фантастической живопи­си. Его работы с успехом экспонируются на Всемир­ном конгрессе миролюбивых сил в Москве, XXIV Меж­дународном конгрессе по астронавтике в Баку, на выставках в Праге, Будапеште, Варшаве, Лиссабоне, Улан-Баторе, Вьентьяне, на Мадагаскаре... Их высоко оценили космонавты В. Севастьянов, П. Попович и другие. Две его картины подарены американским астронавтам и хранятся в космическом центре США, в Хьюстоне.

Член Союза художников СССР, летчик-космонавт А. Леонов так оценивал творчество Голобокова: 

«Его картины на космическую тему, жизнеутверждающие, отличающиеся глубоким психологизмом, выполненные на хорошем профессиональном уровне, являются, мой взгляд, заметным явлением в новом, «космическом», направлении изобразительного искусства».

Пробовал свои силы Г. Голобоков и в поэзии. Лирика его полна напряженных раздумий, далека от описательности. Каждое событие для него — повод поговорить о проблемах, которые беспокоят всех нас. Его «космические» стихотворения, как и картины, привлекают читателя прежде всего остротой поставлен­ных проблем, размышлениями о путях человечества, о будущем Homo sapiens — человека разумного.

Стихи Г. Голобокова неоднократно печатались на страницах областных газет, журнала «Техника— молодежи». В 1986 году в издательстве «Молодая гвардия» вышел коллективный сборник «Последняя высо­та», самая большая поэтическая тетрадь его принад­лежит перу Геннадия Голобокова.

Шли годы, и тяжелые приступы стали чередовать­ся со зловещей последовательностью. Он предвидел неизбежное и работал, работал. Стремился успеть написать еще хотя бы одно полотно. Он не давал себе передышки.

Г. Г. Голобоков умер 17 мая 1978 года. В ящике его письменного стола лежали рекомендации для приема в Союз художников от народного художника СССР, действительного члена Академии художеств СССР, профессора Ю. М. Непринцева и члена Союза худож­ников СССР, летчика-космонавта СССР А. А. Лео­нова.

Геннадий Григорьевич не успел вступить в твор­ческий союз. Но Художником он стал.